Я замерла, ибо в этот момент сын воровского короля развернулся и вышел навстречу следователю.
С губ невольно сорвалось емкое непечатное выражение.
Король вздохнул и протянул артефакт Винсенту.
Но даже если бы я не видела этого, то поняла бы в любом случае. Как только граница замкнулась, тело ощутило легкое давление, словно на меня сверху положили невидимый матрац. Уши заложило, а глаза, наоборот, широко открылись. Попробовала моргнуть — не получилось. Меня сковало странное оцепенение.
Я тяжело вздохнула и согласно кивнула. В конце концов, долг — это нормально. Это ни к чему сверх договоренности не обязывает.
— А поскольку сейчас я считаю, что опасность ей угрожает, — продолжал тем временем Винсент, — согласно уложению «О взаимодействии официальных и личных служб» вы обязаны, повторюсь, обязаны на предварительной стадии, до предъявления обвинения, поместить нас вместе, в одну камеру. До выяснений, так сказать. Или у тебя, капрал, есть все шансы отправиться под суд самому. Посадить — не посадят, конечно, но со службы выпрут. И пенсии по выслуге лишат, сам понимаешь.