Группу из десятка пограничников я засек всего за несколько секунд до этого – те двигались тихо и достаточно профессионально. Дергаться я не стал, продолжил пить чай, плеснув из чайника еще немного кипятка. Котелок, снятый с огня, стоял чуть сбоку с закрытой крышкой, осталось там немного, но нам со Шмелем на вечер хватит. Красавец пасся метрах в двадцати от лагеря, объедая листву на деревьях.
С той встречи, что произошла пять дней назад, мы больше не общались, ни с Мартином, ни с ней, хотя и встречались за обеденным столом в кают-компании. Я был только рад этому, особо с ними общаться у меня желания не было, поэтому не стремился продолжить знакомство – попутчики, и этим все сказано. Так что я держался и эту черту не переступал.
– А, человек с глазами убийцы. Так он хирург, оказывается, – пробормотал я и кивнул. – Сделаем.
– Из-за предательства высших чинов РККА армия сейчас небоеспособна. Они до того довели бойцов и командиров, что те уверены, что войны не будет. Даже в отпуска распустили половину комсостава. Это как, по-вашему? Так что когда немцы завтра ударят, мы понесем колоссальные потери. Фактически за один день немцы ликвидируют две трети наших армейских группировок у границы и двинут вперед, остановить их будет некому. Потом будет второй эшелон наших войск. С полным превосходством немецкой авиации в воздухе, они будут долбить наши колонны на марше, нанося им большие потери. Да, нас больше, но бить нас немцы будут поодиночке. И побьют. Что дальше, не знаю, сложно спрогнозировать, но думаю, мы победим, не можем не победить.
– Да, интересует. Только три первых наших судна так и будут ходить в Британию, нужно купить еще несколько. Один американский крупный политик и бизнесмен решил, скажем так, войти ко мне в долю, не афишируя свою личность. Он собирается вложиться деньгами.