– Вот-вот, и наш Малыш двигается проверить их ухоронки и известные лежки. Хотя не думаю, что ему много о них известно. Рядового бандита допрашивал… М-да.
– Олесь, что он говорит? – повернулся к одному из полицейских бугай. – Ни хрена не понял.
По открытому полю я полз по-пластунски, а прошлогодний высохший бурьян неплохо скрывал меня. Через полчаса, испачкав в земле комбинезон, я оказался у крайнего здания. Осмотр строений показал, что я первый. После этого нашел самое оптимальное место для наблюдения и, устроившись там, достал половинку бинокля, приготовив его.
Что он там дальше спрашивал, меня не интересовало, я снова покинул здание и направился к своему мотоциклу, но меня перехватила семья парнишки.
Егоров, которому я вручил «БАР», довольно шустро с ним бегал и переносил, да и стрелял он на уровне, ГТО он не сдавал, но винтовку в руках приходилось держать. Однако из пулемета на расстоянии двухсот метров был неплох, и с каждым выпущенным магазином опыт его рос. С ним работал инструктор по стрелковке. Вечерами он до посинения разбирал и собирал пулемет.
Когда самолет был загнан под маскировочную сеть, от опушки отъехал грузовичок с бочками топлива в кузове, да механики помогали летунам снять парашюты, расспрашивая их. Из-за грузовичка слышно было плохо, но когда мотор стих, я смог разобрать некоторые слова. Это позволило понять, почему транспортник задержался с возвращением. Оказалось, они попали под разрыв зенитного снаряда при возвращении. Повреждения не сильные, но был перебит бензопровод, и им пришлось совершить посадку для ремонта на одном из фронтовых аэродромов. Агентов, что они забрали с советской стороны, посадили на другой самолет и отправили дальше, штаб срочно ждал новые разведданные. Починившись, эти прилетели с трехчасовым опозданием.