Когда показались мастерские, я покрутил головой в поисках тени, сейчас тень – это самое желанное для прохожих, и свернул к аллее, пусть лошади немного постоят, отдохнут.
– Недействительны они теперь, приказали уничтожить.
До леса я долетел, но на последних каплях бензина. Найдя удобную полянку, я совершил неплохую, можно сказать штатную посадку. На таком типе самолета я летал в третий раз, мы как-то притащили трофеем такой аппарат на базу, и я часто им пользовался, так что налет у меня был. Семь часов всего, теперь девять, но хоть что-то.
Причина для такого решения была, причем серьезная. При подходе немцев к Москве я собирался погулять по их тылам, может, что прихвачу для себя. Мне, вон, дом нормально оснащать надо, трофеи требуются, а то денег на стройку хватает в обрез, потом уже жить не на что будет. Да и развеяться охота. Вот и нужен мне был Шмель для этого. Я уже начал приготовления. Правда, пока только купил белый заячий треух – ушанку, как ее тут называли – и два рулона плотной белой материи на костюм и спальник, который собрался сшить и набить пухом. Спать на лапнике, брошенном на снег, самое то. Да и на самом снегу можно… наверное. Но как уже ясно, только начал эти приготовления. Для полного сбора мне нужен амбар и отсутствие лишних глаз на моем подворье. На базе мотоцикла я собирался сделать аэросани или снегоход для рейдов по тылам немцев. Пока еще не решил, что именно буду делать. Ничего, время пока есть, там посмотрим.
Бешеная скачка по подсохшей после вчерашнего ливня дороге выветрила у меня из головы тяжелые мысли. Сегодня у меня первое дело, но я почему-то не мандражировал и не нервничал. У меня было такое чувство, что я буду делать привычную работу, трудную и опасную, но привычную. Необходимую – вот самое правильное слово.