– Вас нет, но в моих видениях и бреду пару раз он мелькал, вот и запомнил, да и то больше усы. Будете спускаться, попросите месье Ремуа позвонить господину Гордону, путь подъедет.
– Ну, до завтра я окочурюсь от голода, поэтому сбегаю, пополню запасы сейчас. Заодно куртку куплю потеплее, все же из конца лета прибыл, зимней одежды не имею совсем.
Лежавший рядом на шинели Толик только хмыкнул на мои слова, я их повторял каждые пять минут вот уже полчаса, поднял голову и прислушался.
В это время к нам подошел один из награжденных, капитан-летчик. Как я слышал, его наградили Золотой Звездой Героя за восемь сбитых немецких самолетов. Фамилия мне его не была знакома, да особо я и не следил, что в газетах пишут. Это был Фролов.
– Добрый день, господа нацисты, – поздоровался я на немецком.
– Ничего слышать не хочу, погостите у нас, – заявила нам Зинаида Михайловна, когда Семен натянул поводья.