– А остальные? Мы с ними из плена бежали, они хорошие парни.
– О, я еще «Шторьх» вижу, – воскликнул снайпер, отрываясь от бинокля.
– Согласен, документы очень интересны, – кивнул Ложин. – Я их забираю. Наши эксперты их проверят, сделают выводы. После чего документы будут отправлены в Москву. Это все, что я смогу сделать. Разве что только поторопить их с проверкой. Так что максимум дня через три спецпочтой эти материалы будут в Москве.
– Поехали, – велел я, устроившись поудобнее.
Четыре часа не отрываясь, я записывал откровения этого подонка. Не стесняясь тот описывал, что творили их люди во время отступления наших войск из Западной Украины под ударами немцев. Выстрелы в спину, изнасилования жен и детей командиров, ограбления и убийства – именно так они боролись с большевистской чумой. Меня он принял за немецкого агента, но только под конец понял, что ошибся.
– Суп гороховый готовят, сволочи, – пробормотал я и присмотрелся к той машине, что стояла у кухни. Уверен, припасы сложены именно там. Но проблема была в том, что этот грузовик стоял на виду, а на поляне было порядка ста немцев. Кто отдыхал, два десятка гоняли мяч у склада боеприпасов, соорудив из пустых ящиков ворота, один расчет занимался своим орудием. Все при деле, и у всех все на глазах, а у меня уже кишка кишке бьет по башке, еще это запах ветерком точно на меня несет.