А потом мой друг Борис посмотрел на меня косо и спросил, откуда у меня это описание процедуры и к кому она применялась.
Труднее всего оказалось договориться о встрече. Левин был занят, так что я ловил его дня три. При этом я боялся показаться слишком навязчивым, так что за эти три дня я сделал всего ему один звонок. Борькины перемещения и занятость я отслеживал по его личной карте. Так что мне удалось его отловить на выходе у здания Центра Карнеги в Лос-Анжелесе. И уговорить пройтись и чего-нибудь выпить.
Вместо Антона Кондорский наткнулся в избушке на очень хорошо подготовленную засаду. Судя по всему — подготовленную орденскими.
Правда, гложет меня одна мыслишка. Буй, конечно, крепкий. Но не может же быть так, чтобы его нельзя было, например, отключить? Хотя, может, и нельзя. Ну, например, чтобы его какие-нибудь чужие не отключили. Если мои предположения насчёт всякого такого правильные, то оно точно так и есть. Включить можно — выключить никак. Разве что лаксианским ключом. Но если у чужих найдётся лаксианский ключ, то... а, кстати, что? А я не знаю, что. Наверное, попытаться выключить его нашим ключом. А если они успеют раньше? Хороший вопрос.
— Слушайте, а Каммерер на Саракше вообще бывал? — заинтересовался вдруг Славин.