Жуть, скажешь? А что делать? Таковы правила.
Во-первых, он притворялся истеричным кретином и вырожденцам, принимающим важные государственные решения под воздействием настроения, самочувствия или каприза левой пятки. Ради обоснования и поддержания подобной репутации Его Величество не пощадил памяти родного отца — а именно, распустил через своих шпионов слух, будто он является сыном собственного деда, Пица Четвёртого. Впоследствии — для усиления — деда заменили на прадеда. Он также делал вид, что боится солнечного света (что позволяло ему не покидать дворца — точнее, делать вид, что он его не покидает), а наиболее жестокие и непонятные приказы объяснял дурным расположением дуза и приступами подагры. Подагра у него, впрочем, и в самом деле была — и, похоже, наследственная. Впрочем, и её приступы Пиц Шестой чаще отыгрывал, чем страдал от них на самом деле. Правда, для этого ему приходолось чудить чаще, чем нужно, иной раз даже во вред себе. Но вред был незначителен, а репутация истеричного упрямца того стоила. Поскольку позволяла проворачивать всякие делишки под самым носом у многочисленных недоброжелателей.
— Вы посмотрите, — Валентин Петрович нервно потёр нос.
Но это было потом. А пока, меланхолично нанизывая на вилочку осьминожек, Юрковский расскзаывал такую историю.
Хорошо, допустим. Но вообще-то это крайне редкая ошибка.
В общем, чтобы ублажить Леонида Андреевича, нужно не просто решить проблему. Но извернуться так, чтобы решить её нравящимся ему способом. Проявляя при этом инициативу в разумных пределах, каковые пределы нужно чувствовать. Исходя из общего понимания момента.