Перечитал. Наверное, ничего не понятно. Ну извините, тут всё как-то так сплелось. Не знаешь даже, за что зацепиться.
В ту пору Махиро Синода ещё появлялся на людях. В основном, правда, по делам культуры. Например, он курировал восстановление байройтского Фестшпильхауса. Который заново возвели студенты-историки, с минимальным привлечением техники — каждый камень клали руками... Ещё он помогал молодым артистам, играл взрослые роли в детских спектаклях, и собрал уникальную фонотеку птичьих голосов, отобранных по выразительности. Сейчас она выложена в БВИ и используется съёмщиками сериалов. Ну, когда нужен крик ворона зловещий натуральный. Или песня соловья ликующая природная. Или там настоящее совиное уханье, от которого кровь в жилах стынет... Кстати, в предисловии к коллекции указано, что голоса собирал Махиро Синода. Такое вот невинное тщеславие.
Дальше он, естественно, в меня вцепился. Потому что прекрасно понимал, что его мемуар интересен очень узкому кругу лиц, в число которых я не вхожу никаким боком. И если я его читал, то с какой-то специальной целью.
Собственно, вопрос в чём: у меня уже психика поплыла или это какое-то внешнее воздействие? После сна с убойной командой и предыдущими моими мучениями по этому поводу я уже ничему не удивляюсь. Ну то есть удивляюсь, конечно, но понимаю, что не стоит. Поздно мне уже удивляться.
В общем, я дослушал оперу, выпил на сон грядущий рюмочку крепенького и завалился на кроватку. А коробочку на всякий случай положил в самый дальний угол. Глупость, конечно, но мне показалось, что так спокойнее.
Горбовский сел на койку, взял стакан и принялся с видимым удовольствием пить.