И, конечно, нулевая статья. Которую Саманта берёт до старта. До! После чего ей бы полётную карту не дали и небо закрыли бы. По инструкции.
Возможно, такое прозвище ему дали из-за выдающейся невозмутимости. А может быть, он был гипотоником и постоянно мёрз. И, наверное, любил в баньке попариться.
Пёс! Вот опять этот левинский стиль лезет! Длинная такая фраза, извилистая! Ну вот как, как она из меня выползла?! Хорошо хоть, вовремя заметил и прибил. Жаль, не могу стереть. Так она и будет болтаться, как оборванный провод в силовой схеме. Болтаться и искрить.
Так вот. Когда ситуация с модификатором стала совсем гнилой и к тому же опасной, было принято решение расследовать это дело по новой. С перетряской тогдашних архивов, поднятием всей документации и тэ пэ. Собственно, и левинское ковыряние в застывшей биомассе имело, в числе прочего, и эту цель: понять, кто ликвидировал академика и почему.
— Да ничего такого нету, — пожал плечами Григорянц. — Они Вандерхузе видели. Обычный Вандерхузе. Только толще нашего. Кушал много, наверное. Хотели исполнить его, кибер их заплевал каким-то клеем. Всё как в мемуаре написано.
Всё дальнейшее известно со слов Макгрегора. Которого левинская команда разыскала, стряхнула с него пыль, — старичку перевалило за сто тридцать, а жил он на Серебряной, — и очень подробно расспросила. От ментоскопирования тот, правда, отказался наотрез. Но о сути событий рассказал довольно подробно.