– Ну а как быть с питьем из местного источника? Ведь нам с супругой и оно прописано.
Сносили раненых к лазарету, в котором уже не было свободных мест, поэтому новых укладывали у крыльца. Как только фельдшер обиходит страдальцев, их определят на постой в казарме. Все же лазарет не предназначен для такого количества раненых. Пока что о них заботились солдатские женки.
– Я убью вас. Не будет никакой дуэли, обвинений и разбирательств. Если вы ее обидите, то я вас просто прикончу. Но если у вас серьезные намерения, я молча отойду в сторону.
– Я те щас объясню, кто мы такие. Егоров, открывай, пока тебе башку не снял. Ты смотри, и полугода не прошло, как со службы сменился, а уже не узнают.
Взгляды, бросаемые неизменно украдкой, улыбки, обозначаемые лишь чуть заметным подергиванием уголков губ, ну и легкий румянец… Все это с головой выдает ту самую тайну, которую стремятся сохранить молодые люди. Ну и окружающие подыгрывают им, куда же без этого? В упор ничего не замечают, и все-то для них как всегда. А то, что молодые порой откликаются только со второго раза, так ведь ничего особенного, подумаешь, эка невидаль!
– Но это сейчас. А потом? Он слишком серьезно относится к носителю.