Но ведь все это – не то. Потому что не может сравниться с настоящим боевым опытом. Виктору доводилось общаться с другими офицерами, и они столько ему рассказали… А ведь они не совершили ничего такого, что могло бы их прославить. Другое дело Темляков. Но он только и твердит, что все это россказни. А может, и впрямь никакой он не герой, а самый обычный кавказец? Сидит в крепости за спинами своих подчиненных и боится нос высунуть. А слухи… Ну так уж случилось, от скуки и сырости они пошли, вот и все.
Хм. Вроде бы логично. Ладно. Работаем, значит, работаем. Сходил на пригорок, где засели горцы. Там обнаружились два карабина турецкой выделки. Один из них богато изукрашен, с тонким, коротким и до жути неудобным прикладом. Кстати, у одного из горцев и пистолеты изукрашены под стать карабину. Получается, принадлежали одному владельцу. Горцы вообще ценят богатое оружие, хорошего коня и достойное одеяние. Можно всю семью держать впроголодь, но мужчине непременно нужно себя показать. Нет, не в двадцатом веке появились понты на Кавказе. Они тут, пожалуй, были во все времена.
Но при всем при этом из-за сумасшедшего ритма, в котором Антон жил, ему никак не удавалось нормально питаться. И официант это прекрасно уловил, рассмотрев и явную торопливость клиента, и элементарный голод в его глазах. Он даже прекрасно определил, какое именно мясо парню нравится. А ведь Антон в этом кафе впервые. Нда. Жаль, но и сейчас спокойный обед ему не светит.
– А то, что не враки это, – ответил Пархоменко.
Протрезвление пришло позже, когда он столкнулся со своими однокашниками. Как выяснилось, учиться в этой Школе уже само по себе накладно. Не имея возможности сорить деньгами, а как следствие – участвовать в забавах и проказах, он был вынужден стать белой вороной. И это никоим образом не компенсировалось его успехами в учебе. Нет, он, конечно же, мог уподобиться другим выходцам из обедневшего дворянства и превратиться в мальчика на побегушках у своих более состоятельных однокурсников. Но не захотел себя ронять.
– Отвыкайте, Сергей Григорьевич. А то гляжу, вы словно в битву собрались, – намекая на снаряжение, которым он был обвешан с ног до головы, произнесла Варвара Петровна.