Сергей вновь вскинул штуцер, прицелился в черную папаху и нажал на спуск. Голова дернулась, папаха отлетела в сторону, и горец затих. Но уверенности в том, что все кончено, нет. Кто его знает, куда угодила пуля. Может, и в голову, а может, просто сбила довольно объемный головной убор. У горца наверняка есть еще пара пистолетов, и он, видя, что его расстреливают с почтительного расстояния, мог попросту притвориться.
– Я надеюсь, братец, что это так. Выставь часовых, и всем отдыхать. Огонь не разводить.
– Я реалист. Против вас у меня нет никаких шансов. Здесь я могу быть только на вторых ролях.
– Правда твоя, братец, не от хорошей жизни я сюда отправился, а за жалованьем высоким. Да только проку-то от него, коль скоро по лености да скупости я тут голову сложу.
Темляков и впрямь был уверен в себе. А вот Шейранов подобной уверенности не испытывал. Нет, он, конечно же, верил в себя, но и того, что Дадык на несколько лет старше и обладает куда более богатым боевым опытом, сбрасывать со счетов не собирался. Уж этот-то ставку на огнестрельное оружие никогда не делал, предпочитая резаться грудь в грудь.
В ситуации с Темляковым вышло так, что он вернул роду пятерых взрослых мужчин. Причем одному из них спас жизнь, а второго избавил от хромоты. Во всяком случае, он утверждал, что это будет именно так, если раненый станет следовать его наставлениям. И имевшиеся слухи о нем позволяли считать, что так и произойдет.