Ожидание оказалось не только долгим, но и неприятным. Коту чудилось, что мозгоиссушающее воздействие гада каким-то образом просачивается сквозь стену — очень-очень слабенькое, а всё-таки противное: будто кто-то очень далеко, на грани слышимости, кто-то скребёт железом по стеклу.
— Я тебя не знаю, — обозначил он дистанцию, одновременно принюхиваясь — вдруг это тоже филифёнка. Но нет: от кота пахло котом, котаном, котярой.
— Слишком чего? Слишком хорошо или слишком плохо? — не понял начальник полиции.
cmind init = psi.collapse.1h () // самосознание гоминоидное // Я = ЗДЕСЬ+СЕЙЧАC
Варианты, конечно, были, и Тарзан это отлично знал. Начиная от банальных схем постепенного оттеснения от дел — и кончая деньком-другим в обществе высокограциозной поняши. Насколько вождь шерстяных представлял себе ситуацию, у тех, кто стоял за спиной полковника, было и не такое в запасе. Однако всё это не имело отношения к делу.
Доктор, вздрогнув от неожиданности, быстро оглянулся. Стук повторился.