Ну конечно, начитанная Панюню знала каноническое педобирское толкование святой песни: рачок был символом и эмблематом свободного духа, пятящегося прочь от лживых посулов и соблазнов мира сего, который был, есть и вовеки пребудет too old — и обретающего через этот отказ истинные, нетленные сокровища в лоне Дочки-Матери. Но благочестивые мысли сейчас не шли ей на ум: даже в святых словах заветного шансона ей мерещилось что-то злое, насмешливое.
Картинка растаяла, и снова появился зал, барьер и пупица Сявочка. Кролик на сей раз образовался у База на коленях.
Зато аномалии, основная причина высокой смертности новичков в Зоне, кота не особенно беспокоили: это были обыкновенные тесла-эффекторы, отлично различимые в высокочастотных спектрах. Заметно фонили также и артефакты, которых запасливый Базилио насобирал довольно много. Правда, непосредственно-практическую полезность из всего найденного представляли только пара зажглянок, два «лепёрдыша», некрупная «схуяль», да ещё, пожалуй, золотистый кристалл, который кот обнаружил в желудке у пикачу — тот вроде бы отпугивал травчатоногих невзрачноструев. Во всяком случае, в этом уверяло руководство по сталкингу, которое кот почитывал на досуге. Так или иначе, невзрачноструи ему действительно ни разу не встречались — ни травчатоногие, ни какие-либо другие.
— Сундук… героль ув… — начал было Джо и запнулся.
Мостоу учит: выжить любой ценой — вот что единственно важно. Коннор для него — дерьмо, а не великий герой, очищающий мир от жестяных #lib88=023.
— Эй, шерсть, — услышал кот собственный голос. — Это зачем? — он показал на мёртвую свинью.