— А внизу у неё волосы тоже голубые? — скверно ухмыльнулся Арлекин. — Что-то ты гонишь… Встать! — он отвесил панталоннику такой пинок, что тот вскочил солдатиком. Арлекин тут же наградил его за это тремя подзатыльниками. Пьеро только рыдал и хлюпал, утираясь рукавами.
У поняш Н. блокируется Y-хромосомой, что делает её носительницами исключительно самок.
Рабочий блокнот сотрудника ЕВК, запись от 3 ноября
— Снова стою у окна, снова курю, мама, снова, — выводил тяжёлый бас, выделяя святое слово «мама» особенно глубоким профундо, так что кот почти увидел, как неизвестный воскуряет Дочери ладан. — А вокруг — Тишина, взятая за основу… — балалайка тренькнула последний раз и умолкла.
— Сам посмотри, — Тененбойм протянул папку Лосю. Тому пришлось встать. Роговая корона на голове величественно заколыхалась. Вновь сверкнул пердимонокль — на сей раз малиновым. Слон недовольно сощурился.
Я бы, чесгря, тут осталась. Если бы не скобейдый сверчок, у которого на меня компромат. Причём он-то в случае чего отпиздится. Я не я, лошадь не моя, обманули, завлекли, тары-бары на четыре пары. Или просто спрячется. Лет на сто. А что, может. Для него это не срок. Съездит куда-нибудь. Он, помнится, Северной Африкой интересовался. Хотя там теслы нет совсем. Плюс море. От моря лучше подальше. Но это кому как. Кто правильные слова знает, тому и рыбоны служат. Или просто — посидит у себя в норе, старые книжки почитает. У него их много, лет на двести хватит.