– Мужчина оберегает и защищает свою избранницу, – сообщили мне.
Гарем опустел, и у меня так и не дошли руки заняться там перепланировкой. Какие наши годы, успеем. В свете надвигающейся войны это было не к спеху. Посещала то крыло с Донной для спа-процедур и массажа, чтобы персонал не простаивал. Сама Донна в последнее время замкнулась, и её что-то беспокоило. Попыталась вызвать на откровенный разговор, но безрезультатно. Я решила, что это из-за того, что гарем пристроили и она осталась не у дел. Даже попросила Сэма найти ей какое-нибудь дело.
– Тех, кто уже обручен, ни к чему, – добавила я.
Ох, и крепко же я приложилась, до сих пор слабость во всём теле. Что может быть проще, чем встать на стул и заменить перегоревшую лампочку в люстре? Только это производство мебельной промышленности подо мной подломилось, и я, потеряв равновесие, красиво взмахнула руками и грохнулась на пол, хорошо так стукнувшись затылком.
Искупавшись и до красноты растерев мочалкой кожу, я выбралась из ванной. Не желая никого видеть, я сама оделась и заплела волосы, уложив их короной вокруг головы. Высоко подняв голову, я вышла из комнаты.
Вот только Эгнус, её отец, поставил условие – чтобы зять осуществил свои права лишь после восемнадцатилетия Ауэрии, так как она слишком юна. На встречное предложение заключить договор сейчас, а свадьбу сыграть через полгода, Шерридан получил отказ. Эгнус заявил, что отдает ему драгоценную дочь как гарантию добрых намерений, а уж договор они подпишут после её совершеннолетия.