— Привычка. Она ведь, как это говорят, — вторая натура? Вот если б я тогда нейросеть Ушедших в тебе заметил… — Ингмуд уставился в пол, замолчал, но я и так понял: не вышли бы мы с Аароном живыми из того ангара.
Нет. Не могу поверить, что белокурая девушка — это погибший игрок!
— Все, — откидываю койку, ложусь, закрываю глаза. — Аарон, что бы ни случилось, обещай не выходить из отсека!
Чувствую, скорый респаун мне не светит. Кровь уже запеклась. Боль слегка притупилась, дышать по-прежнему трудно, но жизнь медленно восстанавливается. Боец из меня сейчас, мягко говоря, никакой, действовать надо осторожно, но быстро, пока ксеноморфы в страхе разбежались.
— Сейчас что-нибудь придумаю. А тебе респект, Андр! Второй раз меня спасаешь! Вот, — в стене открывается ниша, оттуда самостоятельно выходит массивный бронескафандр. — Владей, по праву!
Первый представлял собой биохимическую фабрику в миниатюре. Через корректор прокачивалась кровь, очищалась от всего вредоносного и обогащалась полезными (а во многих случаях — сомнительно полезными) веществами и их соединениями. Имплант активно использовал ресурсы организма, но обладал и собственными запасами метаболитов, заключенных в системе картриджей. Для их заправки под кожу вживлялись специальные гнезда, а различные препараты выпускались местной промышленностью в шприц-тюбиках.