В последнее женщина не верила, но если разговор с сидевшим под замком психо и обдумывание сказанного им отвлечет Гнеца от мыслей об изощренном самоубийстве хотя бы на несколько часов…
— На меня? — удивился я. И, похоже, не я один. Даже Аврелия отвлеклась от раздачи указаний, повернув голову в нашу сторону.
— И отец позволил тебе оставить их? — отрешенно спросила мать, уставившись в некую точку на стене.
Моя вторая мама зло уставилась на меня своими еще влажными глазами, но получила в ответ лишь безмятежную улыбку.
— Я имел в виду Давида Риттершанца, а не прежнего императора.
— Знаешь, я в этом вовсе не так уверена. Он всегда умел делать, что хочет, наплевав на общественное мнение.