Мари оставила нас в покое лишь часа в три пополудни. Да и то лишь потому, что решила съездить в какой‑нибудь ресторан и заказать там несколько готовых блюд. Имеющиеся дома запасы сырого мяса подошли к концу, а кормить меня овощами сестра посчитала нецелесообразным.
— Или так, — кивнул я, хотя и был не согласен с его утверждением. Но не спорить же на отвлеченные темы. Вежливость проявить и по — другому можно. — Что с вашей ногой?
— Слишком высоко идет, — уведомила меня Диана, оценив расстояние от земли до края болтавшейся в воздухе лестницы. Несмотря на утяжеление нижнего конца свинцовыми грузилами мотало ту изрядно. — Подбрось нас.
— А они не могут немного потерпеть? — поинтересовался я у своего секретаря, не отрывая взгляда от кипы скопившихся за время нашего отсутствия документов. — Хотя бы то время, которое необходимо для посещения душа.
Не знаю, что ей там было понятно, но меня это не интересовало. Мы оставили разрушенный фрегат позади, но по до сих пор не оборванным каналам связи с амулетами продолжали поступать картинки. В том числе, демонстрируя происходящее в уже пройденных нами ущельях. Что‑то из увиденного привлекло мое внимание — какой‑то диссонанс общей картины. Я внимательнее просмотрел следующую партию на мгновение вспыхивающих перед моими глазами изображений. Затем еще одну. Хотел было начать копаться в памяти, как вдруг заметил, что искал. На переданной уже другим амулетом картинке достаточно ясно различалось размытое пятнышко движущейся человеческой фигурки, запечатленное заклятьем с высоты в полкилометра.
Курсант выбрался из‑за деревьев и сейчас стоял на относительно открытом месте, сжимая в руках короткий меч. Бледное лицо и по — прежнему торчащая из груди стрела говорили о том, что Цванг, и в лучшие‑то дни не демонстрировавший особенных талантов в области боевых искусств, станет лишь помехой, но девушка послушалась. Она могла сказать о приятеле много нехороших вещей, но голова у него работала лучше, чем у большинства ее знакомых.