— А теперь по порядку, — не дав охотнику разразиться обличительной речью, размеренно произнес Курт. — Какой именно инквизитор. Начнем с этого.
— К… любым? — переспросил Ульмер с опаской. — Вы полагаете, может стать только хуже?..
— Но я не солгал, — заметил он многозначительно, — а стало быть, никакое это не наваждение и не помутнение рассудка из-за недуга, что с тобой тогда приключился, и даже не душевная слабость после близости, как ты, помнится, заподозрила. Просто все дело в том, что я говорил правду. А ты сама сказала: ты видишь, когда я лгу.
Хозяин крепости еще мгновение сидел неподвижно, а потом поднялся тоже — тяжело, с усилием, словно некто невидимый давил ему на плечи, прижимая к скамье.
Лицо возникло совсем рядом — можно было коснуться — такое же бледное, тонкое, даже тощее; при жизни девчонка явно не была пышкой, и…
— И кому из нас здесь страшно? — пробормотал он со вздохом и закрыл глаза, попытавшись изгнать из воображения и памяти некстати заполонившие их воспоминания и образы.