— Томас Блау, магистратский писец. Он возвратился вниз, в город: у него семья, которую он не захотел «покидать в этом ужасе».
Взгляды сместились на Курта, его разглядывали в упор, не скрывая любопытства, враждебности, настороженности — всего того спектра чувств, к коим он уже привык и каковые с удовольствием бы, как и прежде, проигнорировал, не завись от них столь многое в этот раз.
— Потому что его ограждает вера, — вновь заговорила Нессель, и охотник вздрогнул, словно до этого мгновения ведьмы здесь не было, и лишь сейчас она внезапно явилась из пустоты.
— Именно мой. Больше ни с кем, кроме меня, она не работает. Так сложилось. Все вопросы в связи с этим — к вышестоящим.
— Никогда нельзя быть слишком готовым, — пожал плечами Курт, привязывая веревку к ножке кровати. — Когда спущусь, втяни ее и закрой окно на задвижку; вернусь я утром, посему она мне больше не понадобится.
— Вот уж уволь, — сухо отозвался Курт. — Для подобных бесед мне вполне достаточно Бруно, да тут еще Готтер воспылала воспитательно-проповедническим пылом… Без душеведства со стороны неведомой сущности я как-нибудь обойдусь.