— К такому и нельзя быть готовым, — аккуратно подбирая слова, отозвался Курт. — Если б невероятное происходило каждый день нашей жизни, если б мы всегда были готовы к нему, если б принимали как ожидаемое и привычное — что за смысл был бы в чудесах? Мы разучились бы видеть их — и чудеса Господни, и дьявольские козни стали бы обыденностью, не трогая нашу душу, а ведь в том и их смысл.
— Ты одинокая двадцативосьмилетняя женщина с внебрачным ребенком, у которой жизнь — далеко не мед, и которой не с кем об этом поговорить, — возразил Курт ровно, и лесная ведьма запнулась, глядя на него тоскливо и зло. — Каспар, если это он (а это он) умеет расположить человека к себе, это один из его талантов, отчасти — талант сверхъестественный. В деревне, где мы с ним столкнулись впервые, он лишь одними словами сумел поднять на бунт все ее население, что уж говорить о том, чтобы вызвать на откровенность о житейских невзгодах. Да и прочие жители, если ты с ними сошлась за эти годы…
Альта зажмурилась, и ее лицо искривилось, словно ей в руки бросили набитый железной рудой мешок, повелев удержать во что бы то ни стало. Сжав кулаки и втянув плечи, Альта завизжала…
— Я?.. — переспросил Ульмер растерянно и, спохватившись, торопливо кивнул: — Я хотел сказать — я, конечно, остался, но я ничего не могу решать, я не знаю, что делать, я даже не представляю, как быть дальше, с чего начинать, чтобы все это закончить… Остались только вы, майстер Гессе. Согласно вашим полномочиям — весь Официум в вашем распоряжении и подчинении, пока руководством не будет указано иное. Я сделаю, что скажете, я сделаю все, что в моих силах, но вы мне скажите — что делать?!
— В этом квартале не может быть славных горожан, Гессе, — отрезал Хальс. — Это место обитания всевозможной швали и, вообще говоря, убийства там — дело нередкое.
Курт понимающе кивнул и, пристроив свой мешок у каменной стены, молча двинулся на сбор сушняка.