В холл я спускалась в абсолютном молчании склонившейся при моем появлении прислуги. Даже лакеи, коим полагалось стоять недвижно, в почтительности склонили головы, горничные же присев в реверансе, и поднявшись не подняли головы. Уважение? Сомнительно. Скорее попытка спрятать полные ожидания развития скандала взоры.
Герцог рассмеялся и укоризненно покачал головой.
В небе протяжно кричали чайки, где-то там, далеко, послышался выстрел из пушки, а если закрыть глаза и прислушаться, можно было различить шум набегающих на берег волн…
Все тот же Джереми, открыл дверь, поклонился, затем внес… два моих чемодана и один, черный из дорогой кожи, который не мог принадлежать мне. И все три предмета багажа, адъютант донес до шкафа, после чего открыл чемодан герцога, торопливо и с заметной сноровкой расставил все по шести свободным полкам. Замер. И торопливо разместил все вещи в двух, оставив четыре совершенно свободными. Затем, боясь даже взглянуть на меня, поклонился, торопливо произнес ‘Приятного отдыха, леди Уоторби’ и покинул каюту.
— У вас нет будущего, с лордом оттон Грэйдом.