Вода сомкнулась, захлестывая до груди. Герцог же, более не говоря ни слова, усадил меня к себе на ноги, и крепко сжал, предотвращая даже попытку вырваться. Я застыла, напряженная, противясь тому, что его светлость столь бесцеремонно прижал к своей груди и… и в ужасе ждала продолжения.