Договорить не дала я. Несмотря на грозный голос и гневный вид, я отчетливо поняла главное — герцог боялся. За меня. И то, что вынудил уйти, говорит лишь об одном — он не хотел, чтобы я видела кровь, раны, да все, что оставил после себя жуткий призрак некогда могущественного мага. И так как я уже была превосходно осведомлена о характере и завышенной требовательности лорда Грэйда к безусловному подчинению, поступила так, как поступила бы любящая жена.