Несколько мгновений в растерянности смотрела на леди, что виднелась в отражении, и не ощущала в ней себя. Это была не я. Это была леди — сильная, исполненная достоинства, истинная леди с моими чертами лица, моими светлыми волосами, моими глазами, моим телом, но не я. Не я…
Судорожный всхлип, полный невыразимого облегчения, вырвался без всякого моего на то желания. И забыв о присутствующих в комнате, о показавшемся следом за герцогом принце, о том, что его светлость полураздет и мокрый настолько, что ручейки дождевой воды стекают по загорелому телу, я вскочила, едва не запутавшись в пледе, и бросилась к нему. Дэсмонд шагнул навстречу, подхватил, обнял, тяжело дыша, и казалось он был готов держать меня в объятиях целую вечность.
И ни единого звука! Лишь дернувшийся и пытающийся вырваться монстр, и рвущие его уже и когтями псы.
Мне хотелось многое сказать поверенному герцога. Очень многое. Например то, что это его первая обращенная ко мне фраза за все двадцать дней пути.
— Любезнейший, мне пинту воздуха и графин очищенной синей воды.
— Вы злитесь, — осторожно заметила я, ощутив всю двусмысленность нашего расположения на постели. -