— Вы позволите, леди оттон Грэйд? - вопросил лакей.
"Нет, — ответил дух ветра, — но я уверен".
И ладонь его светлости, скользнув вверх, обхватила подбородок, а поцелуй он стал другим, не болезненным и жестоким, а нежным… Но во имя Пресветлого как же мне было обидно, и противно и горько… От всего этого, от унижения, от осознания, с кем меня связала судьба, а с кем бы я могла быть… И от того, что вот так же упоительно он целовал леди эн-Аури на глазах у всех и в моем присутствии… До слез обидно! И судорожное рыдание против моей воли вырвалось откуда-то словно из души…
— Нет, - смеясь, ответил герцог, - это только кровать, она к лордам Грэйд не имеет никакого отношения.
— Ариэлла, мы уже столько ночей провели вместе, а вас все еще трясет при моем появлении, — раздеваясь, насмешливо заметил лорд оттон Грэйд.
Стоявшая на постели я, заморгала, стараясь привыкнуть к темноте, а затем… Сначала я ощутила движение ткани, после прикосновение, осторожное, но прикосновение губами к моему колену, после еще одно, на другом, и пальцы лорда, скользнувшие, по моим бедрам… Сердце перестало биться! В ужасе я попыталась опустить подол ночной рубашки, но мои ладони вдруг оказались в плену, а после одной рукой герцог обхватил запястья, лишив испуганную, оторопевшую, растерявшуюся меня возможности к сопротивлению, и почти сразу я ощутила недопустимое! Отвратительное! Грязное и неестественное! Движение его губ, обжигающее дыхание, касание… о, Пресвятой!