— Кстати, Ариэлла, — шепот становится тише, — как ваша мигрень?
Герцог усмехнулся и издевательски поинтересовался
— Не удивительно, - я налила себе чаю, - стремление исключительно к низменным целям столь характерно для жестоких людей.
— Всегда ненавидел две вещи - вздорных капризных детей и набожных монашек, - зло произнес он, и ловко расстегнул все три пуговки пелерины.
Пальцы разжались, выпуская мое запястье и не удержавшись на ногах, я рухнула на пол. И сидя на холодных каменных плитах сквозь слезы смотрела, как лорд оттон Грэйд чеканя каждый шаг, в бешенстве покидает ванную.
— Серьезно? — искренне изумился лорд оттон Грэйд,