Это признание многого стоит. И Райдо рассмеялся бы, просто так, от счастья, которого вдруг стало много, так много, что в себе не удержать, но испугался, что она не поймет.
— Ты кто? — Райдо осторожно потянул за тряпку, которая, похоже, некогда была старой шалью. — Нет, я понимаю, что ты не ответишь, просто привык разговаривать… особо тут поговорить не с кем…
— А помощь… помогут, конечно. Разберутся. Быстро разберутся… только вот… без тебя разобраться точно не выйдет… понимаешь, Особый отдел — такая контора… даже если ты кругом чист и бел, как заячий хвост, все одно лучше не связываться. О тебе они не знают. И лучше будет, чтобы не знали и дальше… и я тебя не отдам, только я для них тоже не особо важная птица. Таких как я много.
— Как мило. Но впрочем, мне совершенно безразлично, девочка, мальчик, главное, чтобы не мешал. Вам я кажусь циничным?
…правда, первый год война была где-то за пределами города. Она жила исключительно на страницах газет, которые доставляли дважды в неделю, и тогда лавка найо Элгери открывалась на час раньше.
— Затем, что принято так… семейный выезд, понимаешь? Ну прилично… если меня оставить, то все могут подумать, что мы поехали сватать Мирру…