Жанаев как зачарованный уставился в дырочку – маленькую черную дырочку в торце блестящего невсамделишнего дырчатого кожуха автоматика и стал неуклюже подниматься – сначала на четвереньки, потом во весь рост. Так же очумело встал и Леха. Он понимал, что нарвались на немцев, получается – попали всерьез, теперь они в плену, но как-то это все было отстраненно, и страх, написанный на физиономии Жанаева, казался Лехе… неуместным, что ли. Впрочем, все было странным. Словно во сне. Словно и не с ним. Словно можно зажмуриться – и все это исчезнет.