Леха послушно лег, приняв подобающую, по его мнению, для трупа позу. Там, где стоял Середа, заржали. Явно артиллерист отмочил корку.
– Дорогой товарищ Сталин это сказал еще в мае этого года! Прозорливый вождь отчетливо и прямо указал нам на то, с чем мы столкнулись сейчас! Мы видим, что кое-где отдельные отщепенцы и предатели советского народа подняли свои змеиные головы! Холуи кинулись служить новым господам.
Позевал немного, тихонько. Повертел головой, поосматривался. Лес жил своей жизнью, но все было неинтересно для часового. Как эта дурная лягушка, пытавшаяся забраться по какой-то своей надобности на сапог Лехе, – ничего опасного не было ни слышно, ни видно. В нахлобученном поверх гимнастерки немецком кителе уже и жарковато стало, расстегнулся.
– Опаньки, менты! – ляпнул Леха и тут же смутился, когда малая полоснула его неприязненным взглядом.
– Это где? – проявил свою малограмотность дояр.
– Есть! – козырнул политрук, но неумело, по-штатски, даже у Лехи вышло бы молодцеватее.