Цитата #638 из книги «Лёха»

– …становится неподвижным. Хитро. И лихо, для этого надо иметь стальные яйца, – искренне, но непонятно восхитился дутый старшина ВВС.

Просмотров: 5

Трое пленных сели на край придорожной канавы. Жанаев раздал по сухарю каждому, захрустели всухомятку. Задумались.

Просмотров: 3

– Вы умеете лечить? – вдруг спросил раненый.

Просмотров: 3

Пользуясь этой возможностью, Семенов аккуратно подсаживался то к одному, то к другому, разыскивая земляков и интересуясь важными вопросами – кормят ли тут, есть ли водичка и что вообще слышно. Раньше в плену быть не доводилось, потому надо было понять, что и как будет, что и как надо делать самим. В деревне был дядька Евстафий Егорыч, он в Империалистическую оказался в немецком окружении, где в плен и попал. Первым делом его отбуцкали сапогами и прикладами, потом записали, кто он и откуда, и сидел он за колючей проволокой лагеря для военнопленных до конца войны. Видеть потом колючую проволоку не мог – до судорог дело доходило, причем всерьез, без шуточек. Но вот жить в плену оказалось можно: кормили три раза в день, лечили, когда заболел, в общем, нормально, по-людски относились, хоть и врагами были. Голодно, конечно, было в конце войны, ну так и германцам самим жрать было нечего, дети у них из-за блокады без ногтей рождались. Но если пленный помирал – то давали хоронить его как положено, на кладбище, с отпеванием и попом, в гробу, что по тем временам, когда в России прогрохотала Гражданская война, казалось даже и роскошью. А офицерам русской императорской армии разрешалось даже и вне лагеря жить, как частным лицам. Под честное офицерское слово, что не попытается офицер удрать из такого плена. Потом вот Тухачевский слово нарушил и удрал, и всех офицеров тогда в лагерь обратно загребли, как простых солдат. Дескать, за это Тухачевскому потом и отомстили офицеры, когда он уже маршалом стал. В общем, дядя Евстафий Егорыч о германцах отзывался уважительно, порядочные, дескать, люди были, толковые и в механизмах разбирались – не чета нашим. А в итоге многие односельчане – погодки Евстафия Егорыча – вернулись с войны беспомощными калеками, многие и вообще не вернулись, погибли где-то далеко на той громадной и жуткой войне, а он вернулся целый, здоровый. Безногий пьянчужка Лямоныч не раз матерно и грязно Евстафия хаял, что, дескать, отсиделся бугай за чужими спинами. Дядька на это старался внимания не обращать, но видно было, что вопли деревенского дурачка юродивого ему неприятны сильно. Но тем не менее призванный двумя годами позже Евстафия Лямоныч вернулся бестолковым обрубком, рассказывая всем и каждому, кто соглашался его слушать, а уж тем более угощал вояку самогонкой, как ему ноженьки порвало как раз гранатой-«лямонкой», и пришлось ползти подранетому солдату по грязище осенней две версты, волоча за собой то, что раньше было крепкими белыми ножками. А когда наконец в полубеспамятстве дополз он до своих, то в гошпитале лекаря отрезали уже помершие ноги напрочь. И стал бравый и бойкий рядовой драгунского полка беспомощным огрызком. А сукин кот и млядий гад Евстафий Егорыч вернулся с войны на своих двоих ногах, целехоньких, что сильно отличает тех, кто с ногами, от тех, кто таковых не имеет. И не только потому, что в крестьянском хозяйстве безногому мужику места нет, а еще и потому, что и с девками не попляшешь, и замуж за такого никто не пойдет. Сильно другая жизнь у безногого в деревне выходит.

Просмотров: 2

– Ну какая же гнида! – возразил партизан, но винтовка вернулась на плечо.

Просмотров: 23