– Не немцы, – уверенно сказал бурят. Потом, явно работая на публику, достал свои курительные принадлежности, многозначительно показал Лехе квадратик бумажки и ловко свернул цигарку. Закурил, держа ее в кулаке, чтоб огонек не был виден, пыхнул дымком.
– А тебе что-нибудь дали эти конокрады? До того, как отбуцкали? – словоохотливо спросил Середа.
– Работа облагораживает, – выспренным тоном сказал Середа.
– Это как ты чай с дверями пить будешь? Калитка – это же дверь в заборе, а? – подначил приятеля токарь.
Его товарищ только плечами пожал. Нельзя сказать, что сам Жанаев выглядел как огурец – и глаза ввалились, и скулы вылезли, и сам весь осунулся и как-то посерел кожей, но смотрел внимательно, двигался он почти нормально, чуточку враскоряку, но быстро. Вот о себе такого сказать Семенов не мог, отвратнейше он себя чувствовал; попытался подняться на ноги – повело в сторону, смог только на четвереньки встать. Да потом не удержался и опять прилег. Азиат, сидя рядом, с тревогой наблюдал за возней.
– Учту, – буркнул потомок, немного обижаясь за то, что его списали в тыловики.