– Да уж. Ладно, пошли обедать. Вот еще вопрос, напоследок, тут у меня по соседству в лахере беженцы: бабы, дети. Ломаю себе холову – жратвы мало. Если кормить детей – бойцам не хватит. Кормить бойцов – дети холодные. А на всех не хватает. И зима впереди. Что посоветуешь? Я пока в детский лахерь отправил из концентратов кисели и лапшевник молочный. Но все равно тоскливо как-то.
– Чего? – спросил с недоумением их менеджер.
– А ты не ругайся, паря, – спокойно сказал москаль. – Ты подумай. Они же придут. Обязательно. И что тогда? Ты ж молодой еще. И крови на тебе вроде нету… Али есть? – И посмотрел, внимательно так.
– Ранеты они были. Их кончили, – проворчал Жанаев.
Жанаев мрачно ухмыльнулся. Он тоже помнил глупые слова этого паренька, словно свалившегося с неба, – про скотину. Такое только горожанин сказать может. А у бурят даже приветствие звучало вопросом человеку о том, каково здоровье его скота. Потому как если у человека скот здоров – то, значит, и у него самого все хорошо. А если со скотом беда – то и у человека все плохо.
– А стрельнули через дверь – и всех делов. Ему в живот, да еще пару человеков зацепили. Сходил до ветру…