На этот раз считать до двадцати шести не понадобилось. Середа с Семеновым тут же вытряхнули из полицая ответы на десяток самых насущных вопросов, но это Леха не очень видел, потому как дорвался до харчей. Кругляши оказались моченой свеклой, вкус был на любителя, но брюхо было радо и этому, тем более Жанаев протянул кусок свежего хлеба. С хлебом пошло лучше. Жевали поспешно, слушая и глядя вокруг. Но вот сейчас не было той паники, что творилась в мозгу, когда только-только удрали из колонны пленных. Подошел Середа, наскоро перекусил, пока Жанаев помогал товарищу своему тяжеленный мешок на полицая навьючить, сам он с одной рукой там был не в тему. Леха удивился немного, думал, что пришьют они своего упертого пленника тут же, ан нет: то ли решили пощадить, то ли что еще… но скорее всего – чтоб мешок тянул.
– Чего? – Я даже опешил, чуть не споткнулся. Вот сукин сын, а?!
– За вами хвосты подчищаем, не добили вы, видно, нашим приходится, – отозвался Середа.
– Раз лейтенантик этот сказал – значит, сделает. И лекаря достанет. Так что еще поживем, хотя бегать я, наверное, уже не буду. Отбегался. А вот воевать – еще повоюю. И песня эта…
– Первый сорт! – с уважением показал большой палец бурят.