Выуженные с речного дна снаряды слегка разочаровали Леху – они были какие-то маленькие, игрушечные словно. Правда, тяжеленькие, аккуратные такие.
– А я бы кого-нибудь бы пришиб, – вдруг заявил обычно мирный Середа.
Кстати, вот выйдут они к своим, что дальше-то? Про плен, вишь, не хотят говорить, это понятно, а вот что Лехе рассказывать? Опять подумалось, что, с одной стороны, он еще удачно попал (а вот каково бы было современному немцу попасть к тем арийцам), но с другой – и самому себе завидовать нечего. Не про солиста же «Токио Отель» рассказывать… И никто не посочувствует. Проблемы менеджера вряд ли кого сейчас озаботят, у других проблем побольше и посложнее они, проблемы эти.
– А что орать-то? Жить этой мрази нельзя. Это еще и мало для него. Разрешите исполнять?
Спорщик-танкист очень сильно удивился. Сидел, удивленно покачивал головой. Семенов тоже не вполне понял, о чем речь. С чего это Кострома, Ярославль или, к примеру, Вятка – жидовская татарщина?
Проехали еще минут пятнадцать. Середа беспечно крутил головой, насвистывая тот же мотивчик, что до этого горланил Леха. Потом почему-то приказал остановиться. Остановились, заехав в кусты. Семенов вопросительно поглядел на артиллериста, да и Жанаев высунул голову, точь-в-точь как черепаха из панциря в документальном фильме про Кара-Кум – и это было очень смешно. Семенову давненько не доводилось так веселиться.