– Тут, товарищи, надо, чтобы вы молодежь нашу натаскивали, а не в разведки ходили. Потому, когда выдвинемся – каждый из вас будет опекать по одному молокососу, вести, обучать и навстобурчивать. Чтоб понимали, что к чему. На практике обучение лучше схватывается.
– Генрих, ты как-то погрустнел, когда говорил, что войну надо закончить до зимы. Я что-то упустил, что должен был заметить?
Середа избегал глядеть на менеджера. Смотрел прямо перед собой, и видно было, что думает, пытается формулировать сложное, выскальзывающее из-под рук нечто. Глядеть на это было неприятно, словно на заику, мучительно и безуспешно пытающегося что-то сказать.
– Карбюратор барахлит, с грузовика бензин слили, а он не подходит, дерьмовый у немцев бензин, – отозвался усатый, пропустив мимо ушей иронию товарища.
– По башке не бейте, он еще ховорить должен! – строго одернул пинавших лежащего пышноусый.
– Ваэнные – жрат, спат. Квартириэры. Все. Рабочее – масты, вада, дарогы, шодхер разбирэт кто куда зачем. Вот. Не понимать никто зачим!