– Два пулемета, ховоришь? Станковых? – задумался командир отряда.
– Как политбоец умер? – неожиданно спросил один из комвзводов.
Бойцы и думали, когда назад возвращались. Если Москва сдалась – то это совсем хреново. На первом же привале Жанаев и спросил лейтенанта, что он об этом думает.
– Типун тебе на язык, – зло сказал в ответ командир отряда и сердито сплюнул.
– В доме – самовар, керосиновые лампы с целыми стеклами. Еще – большая настольная керосиновая лампа с абажуром. Книги, – напомнил ефрейтор.
К его удивлению, собеседник не стал веселиться, глумиться и всяко-разно прочее, а пожал плечами с видом полнейшего равнодушия.