Семенов хмыкнул с сомнением, но согласился. Тащить на горбу консервы с такими эрзацами ему тоже не хотелось. Что бы там ни было, а завтра придется расставаться с чем-то из имущества. Просто потому, что не утянуть все.
А еще саднило – как с Лехой этим быть, раздолбаем. Острая обида, которой боец на потомкову выходку отреагировал, чуть ли не за предательство принял, поутихла, опомнился он быстро. Осталось что-то, щемота какая-то невнятная. И сам-то не очень понимал, что беспокоит. Потому как несколько слоев получалось в беспокойстве, словно в домашней кулебяке.
– Ползем до леса! Жанаев замыкает! Смотри, чтоб Леха задницу не выставлял! Пошли, – И, активно загребая руками, пополз по канаве.
Сунул в протянутые снизу руки очередную коробку, повернулся схватить, что подадут, но увидел, что затор – очередная винтовка зацепилась за что-то в куче, и молокосос свирепо ее дергал за ствол, а она не хотела и на сантиметр подаваться. Рванул сильнее.
– А те, что с разбитой машины? – осведомился пышноусый.
– Я думал, нас этот сукин сын обязательно или пнет или еще что выдумает. А обошлось.