Поляна с валяющимися тут и там лошадьми сразу и как-то неприятно напомнила тот самый первый день в этом времени, только там валялись коровы. Но воняло ровно так же. «Старшина ВВС» украдкой поглядывал на своих спутников, стараясь подальше держаться от Семенова. Дояр на потомка теперь смотрел как-то странно – сразу, после опроса на тему: «Примыкать к партизанам или нет?» – явно злился, а теперь и не поймешь даже. Ясно, что хочет поговорить с глазу на глаз, но Леха этого не желал. Честно если признаться – и сам не понял, почему так сказал тогда. А раз так, то и объяснить – проблема. Правда, дояр – настырный, так просто не отвяжется, и потому надо бы обдумать все, хотя бы даже чтоб самому понять. Мысли катались клубком, словно дерущиеся коты; вроде как ощущал, что причина такого быстрого решения практически на поверхности лежит – ну вот страшно не хочется идти за линию фронта! – но как это так объяснить, чтобы не выглядело глупо? А пока получалось или глупо или и вовсе подло. Или трусливо и подло, хотя сам же Леха чуял, что не совсем так, даже – совсем не так, иная причина. Но трудно было выразить все это в словах; вообще непросто выразить лаконично ощущения и мысли, тем более чтобы понял человек, который и среднего-то образования не имеет.