Я осторожно огляделась. Кто бы ни продумывал обустройство этой комнаты, делал он это, кажется, для меня. Все было выполнено в серебристо-голубых тонах, и даже узоры на ткани напоминали те, что рисует мороз на стекле. Я коснулась кончиками пальцев белоснежных лилий в высоких вазах, провела рукой по резной спинке дивана. Каждый шаг давался с большим трудом. Вскинув голову, я обнаружила, что Янтарь куда-то испарился. Дверь в спальню была открыта, и я, поколебавшись несколько мгновений, прошла туда. Мягкий ковер под ногами глушил шаги, и было слышно лишь шуршание платья и гулкий стук в груди, словно сердце решило протаранить грудную клетку и выскочить наружу.