Тобиус понимающе кивнул, улыбнулся, глядя в сторону, и ничего не сказал. Эмма тем не менее заметила, как сжался его кулак и как побелели костяшки.
Эта неприглядная картина напомнила Тобиусу, что их собственные запасы провизии удручающе малы, и часть дня была потрачена на сбор ягод, орехов, которых благо в лесу росло предостаточно, а позже, выследив пятнистого оленя, волшебник убил его ослабленной Огненной Стрелой. Эмма с неожиданной сноровкой выпотрошила добычу, дала стечь крови, содрала шкуру и разделала ее. Тобиус создал лак обновления и, покрыв им мясо, закончил заготовку съестных припасов. Раздобыть воды оказалось проще всего – он сгустил ее из воздуха.
Чужак перешагнул через порог и широко улыбнулся, не размыкая губ.
– Я пойду первым. – Петрианец сжал в руках божью книгу.
Тобиус вскинул жезл и выкрикнул словоформулу, венчавшую плетение призрачных нитей заклинания, после чего вокруг них образовалась круглая преграда, стена, сотканная из полупрозрачной серой мглы. Рогачи немедленно оказались рядом и принялись с глухим стуком биться в нее. Серый волшебник был бледен, и на его лице блестели бисеринки пота, желтые глаза следили за бьющимися о Серую Стену существами, губы сжались в тонкую полоску.
Вилланы позволили волшебнику сесть на массивное каменное колесо, после чего оно вдруг взлетело. На глазах поразевавших рты людей колесо неспешно полетело к деревне, держась не слишком высоко над землей.