– Отлично! – гаркнул генерал. – А теперь смирно!
Волшебники не заводили семей. Никогда. Они могли иметь любовниц, могли иметь детей, но не могли исполнять родительских обязательств. Не были способны и даже не пытались этого исправить. Джассар Ансафарус сказал, что магия – важнейшее из искусств, и маги должны предаваться ей самоотверженно, блюсти ее своим первейшим интересом и самой главной ценностью в жизни. Так было сказано, и сказанное стало законом магии, опираясь на который ортодоксальная Академия Ривена забирала малолетних детей с Даром у родителей и воспитывала сама. У мага не должно быть иной семьи, кроме Академии, и иного интереса, кроме магии, он не имеет права любить что-то сильнее, чем ее.
– Либо ты сдаешься сейчас, либо сейчас же умираешь. В любом случае этот город перейдет под руку моего сюзерена. Признаться, я ничего не могу противопоставить Напору Луны, разве что ударить по первоисточнику. Давай же, Мальвар, прояви разумность!
– Вы даже не представляете себе, господин Бэйн, – улыбнулся чужак, стряхивая с плеч холодные капли, – как много это для меня значит!
Тобиус сидел на краешке скамьи за столом в одном из больших залов, которые были отведены для ночевки солдат. Часть вышеупомянутых людей несла дежурство во дворе замка, охраняя бронированный фургон с деньгами, другая часть отсыпалась в преддверии второй смены, поэтому зал практически пустовал.
Когда шипение и треск стихли, серый маг смог наконец открыть глаза. Из трех Каучуковых Пузырей остался один-единственный, изрядно потрепанный, но еще годный для применения. Магического купола больше не было, и густой пар свободно распространялся вокруг. Полуразрушенный элементаль вынырнул из него, нанося удар и заставляя Тобиуса ринуться прочь. В его корпусе еще торчали раскаленные железные прутья, которые притянули к себе разряд молнии, провели его по каменному телу в землю, где электричество заземлилось и разошлось по трем штырям, торчавшим тут и там. Хотя земляные элементали и имели защиту от небесного огня, Мальваров великан сильно пострадал, растрескался, его тело нагрелось от засевших в нем прутов раскаленного металла, а ледяной дождь сделал горячий камень хрупким. Тобиус ударил Звуковым Резонансом по своим громоотводам, заставив те завибрировать, и каменное тело раскололось.