– Это ужасно! И не только это, ученица, кажется, я… кажется, я использовал свою гвехацу… наверное, я использовал свою жизненную силу, чтобы…
– Вот оно как. – Бальден плотоядно ощерился. – Это уже кое-что.
Плутая по чреву цитадели при свете мотыльков, они наткнулись на корни. Чем дальше шли чужаки, тем стремительнее менялся Га-нор – его полы и стены терялись за твердыми черными побегами, переплетающимися корнями, которые закрывали собой все. Воздух загустел и стал сильнее отдавать гнилой сладостью, а свет, источаемый магическими насекомыми, померк, да и сами они принялись залетать не туда, опускаться все ниже, будто на них что-то давило. Тобиус создал десяток новых мотыльков, вложив в них усиленный заряд магии.
– Угощайтесь. Курочка только что с огня – объедение!
– Что? Разве волшебники все еще присягают?
– Думается мне, годы относительной тишины подходят к концу, – заключил Бейерон. – Джаспер, налей мне кофе.