Закрываясь, дверь сейфа негромко лязгнула. В коридоре тотчас же затопали ноги, и во входную дверь заглянул мой телохранитель.
Площадка второго этажа. Здесь разрушений почти не видно, и света здесь ещё меньше. Лучи фонарей пляшут по стенам, перекрещиваются, выхватывая то перевернутый стол, то чью-то ногу в армейском ботинке. Остро и кисло воняет взрывчаткой, ноздри щекочет запах пороха.
Так что договариваться пришлось. При этом российская сторона проявила максимальную неуступчивость и абсолютную незаинтересованность в достижении положительного результата.
Помогаю парню надеть спецкостюм и кратко его инструктирую на предмет дальнейшего поведения. Атаманские охранники приносят две рации. Перенастраиваю частоту так, чтобы ничьи посторонние уши не слышали наших с Панасом переговоров.
– И что?! – запальчиво выкрикивает Панас.
И головные автомашины словно бы кто-то стеганул метлой!