— Да,- сказал Лэн. — Вы правда уходите сейчас?
В доме было тихо.Я прошел к себе, разделся и принял горячий душ. Гавайка и шорты попахивали слезогонкой и были покрыты жирными пятнами светящейся жидкости. Я бросил их в утилизатор. Затем я осмотрелся перед зеркалом и еще раз подивился,как легко отделался: желвак за ухом, порядочный синяк на левом плече и несколько ссадин на ребрах.Да ободранные кулаки.
Он отошел на несколько шагов,включил и выключил разноцветные софиты и вновь принялся за дело.
— Как угодно,ваше величество,- покорно сказал Будах. — Но осмелюсь предупредить, что от растирания пользы не будет никакой.
В канцелярию пускали всех, а некоторых даже приводили под конвоем. Румата протолкался внутрь. Там было душно,как на свалке. За широким столом, обложившись списками, сидел чиновник с желто-серым лицом, с большим гусиным пером за оттопыренным ухом.Очередной проситель, благородный дон Кэу, спесиво надувая усы, назвал свое имя.
— Я хочу сказать, хороший человек. Очень добрый и веселый. И очень любит свою жену.