Под свечами на шведской скамейке сидел Лэн в белой до пяток рубашке и босиком, с толстой потрепанной книгой на коленях. Широко раскрытыми глазами он смотрел на меня,и лицо его было совсем белое и окаменевшее от ужаса.
Он швырнул в меня дохлой крысой и умчался в темноту.
— Было, было,- сказал дон Сэра, укоризненно качая головой.
— Дело у меня небольшое,- сказал я. — Мне нужен слег.
— Так здорово все было задумано,- сказала Анка грустно. — Эх, вы!…
— Оставьте!… Я буду работать вас,но… — Он затряс головой, стремительно повернулся и отошел к высокому столу, уставленному блестящими приборами. Спинка кресла мягко откинулась, и я оказался в полулежачем положении. Сверху на меня надвинулось большое полушарие, излучающее тепло, и сотни крошечных иголок тотчас закололи мне затылок,вызывая странное ощущение боли и удовольствия одновременно.