— Ну, в последнее время он сильно сдал, — сказал Оскар осторожно.
— Не припоминаю, — пробормотал он.- Да и какой из меня осмеятель…
Вага замолчал и опустил голову. По щекам его вдруг потекли старческие медленные слезы.
— Я несколько раз звонил вам сегодня, — сказал я.
Мы оглянулись на него.Он говорил высокомерно, но глаза его были закрыты, а лицо в складках дряблой серой кожи казалось жалким. Сволочь, подумал я про Оскара, имеет наглость торчать здесь. У меня вдруг мелькнула дикая мысль, показавшаяся мне в тот момент очень удачной: свалить Оскара толчком в солнечное сплетение,связать и заставить немедленно выложить все,что он знает.Знает он,вероятно, много. А может быть, и все. Он смотрел на меня, и в его бледных глазах были страх и ненависть.