— Ты меня успокаиваешь? — в очередной раз хлюпнув носом, усмехнулась Айсель. — Или себя убеждаешь?
Айсель в панике прижималась к сестре, пробиравшейся сквозь толпу и тащившей ее как на буксире, что удавалось с огромным трудом. Девушки в ужасе толкались в задних рядах и вместе с остальными в страхе и отчаянии наблюдали, как один за другим закрываются заполненные шлюпы и исчезают в тоннеле. Осталось всего два свободных, а они слишком далеко… Неожиданно сестер заметил знакомый стюард — господин Фаро. Он тараном вклинился в толпу пассажиров с нижних уровней, добрался до девушек и повел их за собой. Сумки пришлось бросить по дороге.
Айсель закрыла некрасиво сморщившееся лицо ладошками и зарыдала, сжавшись в комочек. Шанель не ожидала истерики от сестры. Вот только не от нее. Более слабой духом она считала себя. Ей тоже хотелось расплакаться от чувства одиночества и страха перед агрессивным окружающим миром, чужим миром, но сестра опередила. Должен же хоть кто-нибудь пожалеть ее. Шанель присела на подлокотник, обняла Айсель за вздрагивающие плечики, прижала к себе, утешая и поддерживая.
Кайсар же твердо решил для себя: семейная жизнь, оказывается, ему по нраву. И он собирался упрочить их отношения — привлекательные во всех смыслах. Тяжело вздохнув, снова бросил мрачный взгляд на олицетворения мужественности Великого Шейтина. Свои, что ли, отлить в золоте? Пусть носит как знак его Дома и главное — принадлежности!
— Нет-нет, Кайсар-сан, я не нарушила условий нашей сделки. Я всего-навсего поделилась некоторым компроматом. Скинула в правительственные структуры информацию по некоторым сделкам Боурона с Содружеством Свободных. Это говорит о его двойной игре и работе на своих и чужих. Поверь, учитывая нынешнюю неспокойную обстановку, военные очень заинтересуются Боуроном и его делами.
— Ты? Так ты никогда красавчиком и не был! А сейчас гематомы не прошли, так что смотреть без слез невозможно…